Как живут профессиональные читатели: Библиогид

Алексей Копейкин
заведующий отделом рекомендательной библиографии РГДБ, главный редактор «Библиогида», эксперт литературных премий

Сайт родился на моих глазах, могу сказать, что приложил руку к его созданию. Это был не первый проект, в котором мне довелось участвовать; до него мы выпустили, например, трехтомный словарь «Писатели нашего детства» (1998-2000). А идея «Библиогида» принадлежит Ирине Яковлевне Линковой — замечательному человеку, без которого нам всем очень нелегко. В то время надо было во что бы то ни стало сохранить нашу «словарную» группу, и это было возможно при условии, что она займется очередным глобальным делом. Дело это было для всех новое, у нас в библиотеке еще не было нормального интернета, но Ирина Яковлевна сумела всех увлечь, и мы взялись за «Библиогид». Помнится, я предложил первый вариант структуры сайта, практически ничего не понимая в том, как вообще такие сайты делаются. Просто подумал, чем мне, читателю детских книг, «Библиогид» мог бы быть полезен, и набросал штук 20-25 разделов. Какие-то из них отпали за ненадобностью, какие-то существуют до сих пор.

С самого начала конкурса «Книгуру» я читала все рукописи и писала в своем блоге отзывы. И когда от друзей узнала, что в отделе рекомендательной библиографии РГДБ есть ставка, отправила эти отзывы «на соискание». Меня пригласили, и Алексей Копейкин долго и придирчиво разбирал мои опусы. Часа через три я окончательно сникла и решила, что библиографом мне не быть. Каково же было мое изумление, когда вердикт был «вы нам подходите». Оказалось, что в отделе принято все подвергать доскональному изучению и обсуждению.

Кирилл Захаров
главный библиограф отдела рекомендательной библиографии РГДБ, автор «Библиогида», эксперт конкурса «Книгуру»

Когда-то мне рассказали, что есть какая-то детская библиотека, а там отдел, сотрудники которого пишут про детские книжки. Через некоторое время я об этом забыл. Еще позже пришел работать в РГДБ, причем совершенно в другой отдел. Внезапно появилась Ирина Яковлевна Линкова и спросила, не хочу ли я работать у них. Так я оказался в «Библиогиде», а уж потом вспомнил историю про библиотекарей-критиков.

Ольга Виноградова
главный библиограф отдела рекомендательной библиографии РГДБ, автор «Библиогида»

«Библиогид» устроил конкурс рецензий, чтобы найти нового сотрудника, и им понравились мои работы.

Алексей Копейкин: Много. Причем и в бумажном, и в электронном виде. Но как-то ни разу не приходило в голову подсчитать. Я читаю ровно столько, сколько в состоянии прочитать физически, и стараюсь при этом не упустить из виду ни одно из важных литературных событий. А степень их важности определяю интуитивно — опыт!

Наталья Савушкина: Это довольно затруднительно оценить: есть романы, а есть «лапша» в 16 страниц на скрепке. При работе с книгами существует как минимум три степени погружения: пролистывание, прочитывание и изучение. Раз в квартал для нашего каталога «Детям и о детях» я пишу двадцать аннотаций на новые издания, которые подверглись «изучению». Но естественно, в процессе отбора через меня проходит раза в два больше книг. Плюс то, что я читаю для обзоров и статей на «Библиогиде», плюс рукописи различных конкурсов, семинаров, программ, которые осуществляются при поддержке РГДБ. Наконец, то, что читаю собственным детям. Не знаю, возможно, 20-25 книг в месяц.

Кирилл Захаров: Никогда не считаю. Но однажды за год написал статей и заметок про девять десятков книг, а прочитал еще больше.

Ольга Виноградова: Не могу подсчитать. Не потому что их много, а потому что это слишком разнообразный поток: я читаю несколько книг одновременно, не все дочитываю; бывают книги совсем тонкие или с небольшим количеством текста. Многое просматриваю. Толстых целиком — наверное, две-три.

Алексей Копейкин: Что в моей работе хорошо, так это то, что ни один день не похож на другой: иногда преимущественно читаю, иногда — пишу, иногда — редактирую, иногда — занимаюсь сайтом, иногда — езжу в командировки, иногда — веду занятия, иногда — хожу по книжным магазинам.

Наталья Савушкина: Читаю. Пишу. Читаю. Кофе с коллегами, обсуждение прочитанного и написанного. Отбираю новые книги. Составляю списки по требованию (для коллег из библиотеки, журналов и т.д.). Ищу информацию о книге, авторе, художнике, переводчике. Вновь пишу и читаю. Как видите, неизменны только книги и кофе.

Кирилл Захаров: Ну, сегодня, например, так. Надо набросать будущую статью для «Библиогида» про старинные детские книги и выяснить, можно ли обойтись фондами РГДБ (богатыми!). Прочитать несколько рукописей, присланных на конкурс «Книгуру», достойные отправить коллегам и коротко обсудить. Закончить статью для журнала «Октябрь», который готовит очередной «детский» номер и круглый стол. Перечитать материалы «Библиогида», посвященные самым новым книгам и заново просмотреть как можно больше старых книг из запасов НЭДБ, потому что завтра нужно рассказывать про наш сайт и читать лекцию о художниках 20-х-30-х, а еще мы выставку готовим, посвященную этому времени. Увы, не хватит времени написать отзыв-другой для каталога «Детям и о детях».

Ольга Виноградова: Дни очень разные. У меня много и механической работы, и организационной (сейчас мы делаем выставку), а в промежутках и в свободное время я читаю или пишу.

Алексей Копейкин: Все успеть. Времени катастрофически не хватает.

Наталья Савушкина: Аргументировать свою позицию.

Кирилл Захаров: Читать. От букв рябит в глазах, книжки становятся похожими друг на друга и ненавистными.

Ольга Виноградова: Непросто читать то, что мне не нравится или неинтересно, и я часто уклоняюсь от этого (возможно, это значит, что я все-таки непрофессиональный читатель).

Алексей Копейкин: Все. Это именно то, чем я хотел заниматься в жизни.

Наталья Савушкина: Открывать новую книгу.

Кирилл Захаров: Читать и писать. Да, читать тоже: любовь вообще сложная штука.

Ольга Виноградова: Граница между моими жизненными интересами и работой есть, но она размыта: они дополняют друг друга. Это все, что мне надо от работы.

Алексей Копейкин: Критик критику рознь. Есть критики, которые никому, кроме себя, любимых, не нужны. Но есть и другие. Для меня хороший критик может быть сколько угодно субъективным и пристрастным, но он должен давать мне, читателю, что-то сверх своего субъективного мнения. Иными словами, я воспринимаю критика как собеседника и знатока — человека, который проясняет для меня какие-то важные вещи (а бывают такие, что только запутывают!) и намечает некую перспективу, позволяет взглянуть на книгу или автора шире, чем я смотрел до сих пор, делится со мной своими знаниями о литературе. К сожалению, не всем критикам есть чем делиться.

Наталья Савушкина: Хочется ответить «чтобы авторы не расслаблялись», но на самом деле это вполне самодостаточная область человеческого знания. Плюс критики помогают широкой аудитории ориентироваться в литературном процессе.

Кирилл Захаров: Если совсем просто, то литература — это не только книги, но и разговор о них. А сайты, подобные «Библиогиду», предлагают разговор профессиональный, обоснованный, из которого можно многое узнать и понять о состоянии литературы и книгоиздания сегодня, о старых, но очень важных книгах, о том, из чего нынешняя детская литература, собственно, произошла.

Кстати, то, что делает конкурс «Книгуру» (там, чтобы оценить книгу, подросток должен оставить внятный отклик) и «Папмамбук» со своим конкурсом «Книжный эксперт XXI века», просто замечательно. Они не то чтобы лепят из детей сердитых судей, но развивают именно критическое мышление, умение обосновывать и внятно излагать свои взгляды.

Ольга Виноградова: Лично я люблю литературную критику за пограничность — между публицистикой и научным письмом. Критик должен быть экспертом, но он все-таки гораздо меньше зависит от деталей и фактов, чем ученый. У критика есть кредит на высказывание наблюдения, ощущения ― это важный инструмент, и с его помощью можно достигнуть большой точности и новизны.

Алексей Копейкин: Точность наблюдений и широта эрудиции ее автора.

Наталья Савушкина: Аргументация, стиль, широта кругозора автора.

Кирилл Захаров: Первое и, наверное, самое важное: любая беседа о книге не должна сбиваться на пересказ того, о чем писатель уже сообщил. Видите, что последовательно книжку пересказывают, не читайте.

Ольга Виноградова: В хорошей рецензии есть мысль – не о том, хорошая книга или плохая, но собственная оригинальная мысль критика, инспирированная книгой.

Алексей Копейкин: Во-первых, это ежемесячные обзоры новинок в рубрике «Коротко», которые делает Лариса Четверикова. Я никак не влияю на ее выбор, поэтому мне каждый раз самому интересно, какой книжный ассортимент она предложит нашим читателям. Много ценного в «Контексте» — в особенности интервью с разными людьми. В «Художниках» есть целый ряд уникальных материалов. В «Портрете книги» — пожалуй, самые вдохновенные наши тексты. Очень классная рубрика «Любимые герои», но делать ее невероятно трудно — по сути, это настоящая исследовательская работа.

Наталья Савушкина: «Парад героев» и «Литературный салон».

Кирилл Захаров: Все интересные. «Коротко» — потому что в ней регулярно появляются обзоры самых новых изданий. «Подробно» — потому что можно прочитать большие, иногда суровые и проблемные статьи. В «Обзорах» есть шанс развернуться, сообщить что-то о старых, но очень важных книгах, коснуться истории детской литературы. А в «Контексте» и «Литературном салоне» можно увидеть рожицы писателей, художников, услышать их юные смешные голоса.

Ольга Виноградова: «Контекст» – в этот раздел идут интервью, обзоры «на случай», размышления про литературный процесс. Получается этакая «солянка» – но это раздел про современную детскую литературу в целом и ее движение.
И «Любимые герои» ― это подробные, виртуозно написанные истории создания нескольких ключевых сказочных персонажей. Редкие по своему содержанию материалы.

Алексей Копейкин: Мне нравится, как пишут Мария Порядина, Дарья Варденбург, Евгения Шафферт, Ольга Бухина. С ними можно в чем-то не соглашаться, мне не всегда близки какие-то их подходы или выводы, но в целом я доверяю их вкусу и мнению. То же относится и к Ксении Молдавской, которая, к сожалению, реже, чем хотелось бы, выступает сейчас в качестве рецензента. Кроме того, хорошие рецензии бывают на «Папмамбуке», в «Переплете»… А иногда сами писатели оказываются внимательными читателями и выступают с блестящими критическими заметками; скажем, мне близок по взглядам Шамиль Идиатуллин (он же Наиль Измайлов).

Наталья Савушкина: В каталоге «Гайдаровки» «100 новых лучших книг для детей и подростков», журнале «Читаем вместе», на сайте «Папмамбук», в обзорах Евгении Шафферт, Ксении Молдавской, Дарьи Варденбург. На самом деле, круг занимающихся детской книгой довольно узок и фигуранты всем известны. Важно прислушиваться к профессионалам, но стараться составить о книге собственное мнение.

Кирилл Захаров: «Папмамбук» самый заметный из подобных сайтов, но там своя специфика: часто ощутим взгляд психолога. Мы же чуть больше стараемся копать в сторону эстетики, истории: не в смысле чего-то «ископаемого», а в смысле отсылок, перекличек и широкого контекста.

Ольга Виноградова: Колонка Дарьи Варденбург в «Афише», колонка Лизы Биргер а «Коммерсант-Weekend», «Папмамбук».

Алексей Копейкин: Есть авторы, у которых я читаю практически все: Артур Гиваргизов, Павел Калмыков, Стас Востоков… Не скажу, что они пишут именно то и именно так, как мне бы хотелось (может, оно и к лучшему?), но каждая новая встреча с их прозой или поэзией приносит мне радость.

Если же говорить о прочитанном буквально на днях, назову «Вселенную с усами» Аси Кравченко и «Дар огня» из цикла «Дарители» Екатерины Соболь. Обе эти книги вышли в финал премии имени Владислава Крапивина.

Наталья Савушкина: Еще не опубликованная повесть Анны Анисимовой «Привет, Кропоткин!» и изданные в этом году научно-популярная книга «Метро: подземный город» Наталии и Василия Волковых, «Когда бабушка и дедушка были маленькими» Екатерины Мурашовой и Наталии Майоровой, составленные Михаилом Ясновым сборники «Колесо обозрения» и «Скоро в школу!».

Кирилл Захаров: До конца года выйдет еще миллион книг, рано подводить итоги. Хотя книжка Гиваргизова, изданная «Мелик-Пашаевым», очень красивая, обязательно купите ее.

Ольга Виноградова: «Здравствуй, брат мой Бзоу!» Евгения Рудашевского, только она подростковая, не детская.