Что бесит подростков в подростковых книгах
Баттл подростков и писателей «Ты вообще меня слышишь?» собрал толпу на ярмарке Non/fiction 4 декабря 2021 года. Записала, что бесит подростков в современных подростковых книгах и как они советуют это исправить.
В танцах баттл — это соревнование двух исполнителей. В рэп-культуре соперники в рифму унижают друг друга (во всяком случае, такое у меня сложилось впечатление). А каким будет баттл между подростками и взрослыми, читателями и писателями? С кем или против чего будем сражаться? И к чему это приведет?
Завязка интересная, спасибо экспертному совету ярмарки. Я шла на встречу с намерением весело провести время, задать вопросы подросткам и записать то, что будет полезно в работе. Сразу отмечу, что говорили мы о реалистических повестях для подростков. Скорее всего, к фэнтези и фантастике у них были бы другие претензии.
В команде писателей вместе со мной были Нина Дашевская («Я не тормоз», «Около музыки», «День числа Пи», «Поиск звука»), Дмитрий Сиротин («Возьмет и прилетит», «Родинка на щеке»), Ева Немеш («Субтитры»), Наталия Волкова («Киринблог», «Разноцветный снег»), Анна Зенькова («Удар скорпиона», «Григорий без отчества Бабочкин», «С горячим приветом от Фёклы»).
Подростки разделились на две команды: в первой — ребята из центра «Арка Марка» при Литературном музее, а также книжные блогеры Маша @mashuk_chitaet и Аня @pichtatel_books, во второй — участники шоу книжных стендапов «Кот Бродского» под руководством Ольги Аристовой. Одна смелая девушка сказала, что будет выступать сама за себя, без команды. Все участники прочитали много современных подростковых книг, некоторые ходят на писательские курсы.
На фоне привычных книжных презентаций дискуссия с конфликтом поколений в основе ожидаемо привлекла толпу зрителей. Нелегко пришлось модераторам — писателю, учителю литературы Алексею Олейникову и замдиректору «Гайдаровки» Марине Соломоновой — подогревать конфликт и вовремя убавлять пламя. Практически сразу команды подростков разделились на добрых и злых полицейских.
Что бесит подростков в современных подростковых книгах:
Cленг
Быстро устаревает и в книгах звучит как «привет, медвед». Что советуют делать: не использовать сленг вообще. «Голос» и книги Анны Зеньковой назвали в числе примеров «нормальной речи подростков, без сленга». Но тут же кому-то прилетело за слова «прощелыга» и «мегакрутая». Насчет слова «чел» подростки не смогли договориться: одни утверждали, что никто так уже не говорит, а другие: «Я говорю! И я!». Интересно, что тут подростки и взрослые сходятся во мнении: сленг в книгах никому не нравится.
Неотличимые друг от друга персонажи-подростки
Что делать: добавлять персонажам черты, детали, особенности, взятые из жизни. Среди героев, которые кажутся им «настоящими живыми подростками, которые могли бы жить среди нас» — мальчики из повести «День числа Пи» Нины Дашевской и «Соня из 7 Буээ» Алексея Олейникова.
Когда взрослые пишут о своем опыте взросления, выдавая это за историю о современных подростках
Что делать: больше общаться с подростками. Кстати, многие подростковые писатели преподают: например, Алексей Олейников, автор «Сони из 7 буээ» более шести лет преподает в школе, Нина Дашевская преподает и выступает по всей стране. Общаться действительно важно — поэтому мы и согласились на баттл. Впрочем, с тем, что мы часто пишем, основываясь на своем опыте, я тоже согласна.
Психолог, член экспертного совета Non/fiction Ольга Румянцева поспорила с подростками: «Почему вы объявляете монополию на подростковый возраст? Ведь взрослые тоже были подростками!». Тут завязалась дискуссия с оттенком эйджизма про возраст авторов и возрастные маркировки на книгах: почему книги 12+ больше подходят для чтения людям 30+? Зачем тогда нужна адресация «для подростков»? Это важное замечание: по статистике литературу Young Adult в половине случаев читают взрослые, пишут — почти всегда взрослые (кроме Микиты Франко) и никто не может объяснить, чем она принципиально отличается от взрослой. Ну и вспоминая себя подростком, ни за что в жизни я бы не стала читать книгу «для подростков». Только Кафка, только Набоков.
Внутренние, а не внешние конфликты
В реалистических повестях для подростков чаще исследуются психологические проблемы и внутренний мир героев, а подросткам хочется больше действия. Кстати, эту претензию я слышала и от взрослых экспертов. Что делать: добавить внешний конфликт. Возможно, детективную или приключенческую составляющую. Тут приводили в пример повести Андрея Жвалевского и Евгении Пастернак. Подростки из «Кота Бродского» рекомендовали книги издательства «Поляндрия No Age» и любимую мной книгу «Гудбай, Берлин!» Вольфганга Херндорфа.
Сюжетные клише
Команда «Кота Бродского» подготовила и презентовала на экране «Бинго из 25 клише» в подростковых книгах. Чаще всего им встречается сюжетный элемент «мертвая мать». Что делать: «Если у вас в книге всего 5-6 клише из бинго, то это уже хорошо».
О чем писатели и подростки спрашивают друг друга
Удачный ход модераторов — блиц: подростки и писатели задали друг другу по три вопроса. Это переключило внимание с баталий на совместный поиск вопросов и ответов.
Кто свободнее: современные подростки или ваши родители, когда были подростками?
Почти все подростки ответили, что у их родителей в подростковом возрасте свободы было больше. Да, сейчас можно красить волосы в зеленый и экспериментировать с внешностью, но в целом свободы меньше: «родители тревожные, никуда не пускают, всюду видят опасности». Взрослые из зала возмущались: «Да какая у нас была свобода?!» Подростки отвечали: «В 90-е уж точно была». Интернет и доступ к информации несколько подростков назвали свободой, один — несвободой и зависимостью.
Подростки из «Кота Бродского» спросили писателей, почему в подростковых книгах не пишут об актуальных событиях, в том числе политических?
Писатели ответили, что нужна дистанция, должно пройти время, чтобы эти события отрефлексировать, к тому же книги пишутся, редактируются и выходят долго — год, два, несколько лет. Но вот в новой книге Нины Дашевской «Поиск звука» описывается митинг в Москве. А еще про актуальные события мы иногда пишем рассказы — это быстрее (см. сборник издательства «Волчок» «Полное погружение», где есть наши с Ниной Дашевской рассказы «Экранчики» и «Бесконтактно» — про зум и дистантционное обучение).
Какие книги еще не написаны? О чем вы бы хотели почитать?
Подростки заметили, что если бы они знали, то сами бы и написали. Некоторые знают и напишут. Но если конкретно — о подростке с синдромом отличника в Средневековье. Тексты с феминистской оптикой. Про обычного человека в необычных обстоятельствах. О том, каково это — оказаться в подвешенном состоянии между жизненными этапами: не хватило баллов на ЕГЭ, чтобы поступить туда, куда хотелось, и ждешь год, а твои одноклассники уже учатся в ВУЗах. Об этом я бы тоже почитала.
Подростки спросили, хотели бы мы стать подростками сейчас.
Почти никто из писателей не захотел. Кроме Наталии Волковой: подросткового возраста ей не хватило и она бы хотела еще. Я бы сначала выяснила, кто родители и где жить. Олейников попросил сверхспособности. На что моя любимая девушка без команды сказала: «Но ведь у нас сверхспособностей нет». Да и родителей выбирать не дают (грустный смайл). Подставьте сюда абзац о том, что вот в такие моменты мы и обращаемся к литературе и т.д.
Еще говорили о сюжетах: писать о повседневной/благополучной жизни или о трудностях и преодолении?
Подросткам хочется разного: приключений, обычной жизни, счастливых моментов на фоне трагедии, поисков утраченного счастья. Нина Дашевская, которая как раз умеет писать о повседневности и счастливых моментах, отметила, что чувствует себя одиноко в пространстве книг о счастливых подростках. Ниша, по ее словам, совершенно незанятая.
Девушка без команды сказала, что про обычную жизнь подростка читать будет скучно. Ей нравятся сюжеты про поиск утраченного счастья. Например, как в повести Андрея Жвалевского и Евгении Пастернак «Я хочу в школу». «Все мы хотели бы учиться в такой школе» — сказала она, но герои теряют свою идеальную школу и стараются ее вернуть, за этим интересно следить.
Что в итоге?
Мы поговорили честно, но в основном зрелищно — все-таки публичное мероприятие. Команде «Кота Бродского» не понравилось, что писатели сидели на стульях, а подростки — на полу, и модераторы перебивали. Надеюсь, что организаторы продумают правила и технику безопасности на будущее, потому что формат баттла удачный, наличие конфликта поколений и свобода слова делает встречу привлекательной для зрителей и — главное — для самих подростков.
Чем еще хорош баттл: на арене отлично видно, насколько подростки разные. Начиная с внешности — зеленые волосы, эльфийские уши или классические косы? И заканчивая противоположными мнениями и взглядами даже внутри одной команды. Подростки спорили не только с писателями, но и друг с другом. А это даже интереснее! И видно, опять же, насколько разные книги им нужны.
Писатели тоже реагировали по-разному. Могли рассердиться, остыть и тут же извиниться, могли шутить (иногда нервно — это я о себе), робко помалкивать, тихонечко возражать: «Эта фраза вырвана из контекста», а то и вовсе вежливо извиниться и уйти в середине дискуссии.
Наверное, этого в книгах и хочется: галереи разных героев-подростков и взрослых. Чтобы герои говорили и поступали по-разному. Впрочем, этот «секрет успеха» был найден еще классиками русской литературы. Подростки считают, что у взрослых стереотипное представление о подростках: все время хотят есть и злятся на родителей. У подростков, судя по дискуссии, тоже стереотипные представления о взрослых: одна сплошная ипотека. Так что многообразие — наше все.
Сразу после баттла я спросила несколько взрослых зрителей и подростков, как им дискуссия.
Подростки сказали: «Такое ощущение, что писателей забуллили», «Понравилось, что давали высказывать любые мнения!», «Давайте встречаться еще!»
Взрослые: «Подростки распоясались», «Переживала за писателей», «Подростки перегибали палку»
Команда писателей: «Скучно точно не было, можем повторить!»
Так что не переживайте, ни один писатель в ходе баттла (сильно) не пострадал.